Страница 38 из 45
Глава 25
На сей раз шедшего по Академии Ника не встречали криками «ура!», как воротившегося с победой героя. Чувство неловкости охватило его. Встречные говорили: «А… Ник» и проходили мимо. Один только Гомес О’Нил, с которым Ник столкнулся у кофейного автомата, поздоровался с ним дружелюбно.– Как ты, Ник?– Замечательно, – ответил Ник, домалывая коренные зубы. Гомес положил ему руку на плечо.– Держись.Со стаканчиком кофе в руке Ник сквозь поток людей, торопливо отводивших глаз направился к кабинету БР.– А… Ник… – сказала секретарша БР. – Он занят. У него Дженнет.Последняя информация явно избыточна, подумал Ник. Он протиснулся в дверь кабинета, смутно надеясь, что застанет БР и Дженнет лупцующими друг дружку хлыстами, но нет, они всего навсего просматривали документы.– С добрым утром, – поздоровался Ник. БР и Дженнет удивленно уставились на него.– С тобой все в порядке? – спросил БР.– Все прекрасно. Оказывается, если не спать всю ночь, доказывая фэбээровцам свою невиновность, к утру получаешь отличный заряд энергии.– Ты нас не оставишь? – сказал БР, обращаясь к Дженнет.– Не надо, зачем? – сказал Ник. – Уж от кого мне нечего скрывать, так это от Дженнет.БР откинулся на спинку своего черного кожаного кресла.– Ну, и что нам, по твоему, делать дальше?– Ты о чем?– О положении, в котором ты оказался.– А, об этом. Так ты же сам говорил, что лучше Стива Карлински нам никого найти. Потому ты и платишь ему четыреста пятьдесят в час.– Я имел ввиду ближайшие наши шаги. Полагаю, тебе не нужно рассказывать, что пишут о нас в газетах. Я, хотешь не хочешь, а вынужден думать о добром имени нашей организации. Дженнет считает, что самое разумное в такой ситуации – это уйти в отпуск.– Если Дженнет хочет в отпуск, я возражения не имею.– Я, собственно, о твоем отпуске говорил.– Слишком много дел. Финистер, «Сосед Веселого Роджера», проект «Голливуд». Надо готовиться к решительной схватке, – Ник улыбнулся. – Новые пуритане не дремлют.– Я не уверен, что в данной ситуации это разумно. Ты стал чем то вроде…– Обузы?– Во всяком случае, проблемы, – БР взял со стола несколько утренних газет. – Твоя мисс Холлуэй, похоже, спит и видит Пулицеровскую премию. К тому же у нее хорошие источники.– Не такие хорошие, как у ФБР. Вот у кого источники так источники.– Нам непрерывно звонят по этому поводу. Очень, очень сердитые люди.– Да, я представляю, какая каша у них в голове.– За одно только нынешнее утро в кабинет Дженнет поступило сто восемьдесят семь звонков.– В кабинет Дженнет?– Не может же мы переводить касающиеся тебя звонки в твой кабинет.– Нет нет. Естественно. Что ж, Дженнет вполне способна с этим справиться. По правде сказать, я что ни день все больше убеждаюсь в ее разносторонности. И все таки я не уверен, что в отпуск – это хорошая мысль.– Почему же?– Да потому, – Ник улыбнулся, – что он будет свидетельствовать о вашей уверености в моей вине. Каковой вы, разумеется, не испытываете. Так?БР с Дженнет переглянулись.– Вы же не верите, будто я облепил себя никотиновыми пластырями, чтобы пару сотен раз блевануть и насладиться несколькими сердечными приступами, а после оставить пустые упаковки от пластырей валяться по всему коттеджу, дабы ФБР знало, где их искать, когда ему подскажут? Да еще и позвонил в этот котедж из собственного кабинета именно в то утро, когда сам себя похитил? Да еще и оставил бумажку с телефоном котеджа валяться в моей квартире? Кто бы поверил, что умник вроде меня окажется таким РАСПРОДОЛБАННЫМ ИДИОТОМ?!Дженнет испугано дергнулась.– Извини, – сказал Ник. – Не знаю, что на меня нашло. Как бы там ни было, я верю – мои коллеги, мои фронтовые друзья, братья и сестры по оружию, никогда не поверят, что я способен на подобную глупость. А потому, – весело заключил он, – будем сражаться и доведем дело до Верховного суда.– Да, но имеется ли у нас стратегия защиты? – спросил БР– Это уже будь уверен. Мы отыщем людей, которые искупали меня в дерьме.– У тебя есть какие нибудь идеи на этот счет?– Ну, – задумчиво сказал Ник, – скорее всего, это люди, которые меня терпеть не могут. Правда, в моем случае к таковым можно отнести четыре пятых населения США. Двести миллионов человек. Некоторый перебор подозреваемых, не так ли? Все обрадуются, если меня лет на десять пятнадцать отдадут истинным арийцам на предмет любовных утех.– Не думаю, что дело зайдет так далеко, – сказал БР. – Мы наверняка сумеем добиться, чтобы тебя поместили в какое нибудь место с режимом минимальной строгости.– О, – сказал Ник, – я бы на это рассчитывать не стал. Карлинский говорит, что таких обозленных представителей обвинения он еще не видал. Для них я – гнустный мерзавец, выдумавший дешевый фокус, чтобы разрекламировать себя, а заодно и рак легких. По его словам, они жаждут крови, – Ник улыбнулся. – Моей.– Ладно, – сказал БР, придвигаясь к столу и всем своим видом давая понять, что ему прискучил этот веселенький треп о том, как Ник проведет ближайшие десять лет за решеткой, насилуемый оравой украшенных нататуированными свастиками мужиков. – Карлински – лучший из адвокатов, да и мы целиком на твоей стороне. И все же я думаю, что в нынешних обстоятельствах тебе лучше уйти в отпуск.
– Почему бы не пооваться с Капитаном?
– Я бы не стал его сейчас беспокоить. Вся эта история здорово подшибла старика. Он не очень хорошо себя чувствует.– Не очень? – переспросил Ник.– Нет, – с отдаленнейшим подобием улыбки подтвердил БР. – Боюсь, что не очень.Едва закрыв за собой дверь кабинета БР, Ник помчался в свой собственный и обнаружил, что вход в него перекрыт желтой лентой с надписью: «Место преступления». За лентой бродило несколько спецов из ФБР в комбинезонах с грозным уведомлением «ФБР. Группа обследования места преступления» на спине. Спецы были в резиновых перчатках и, похоже, обшаривали каждый квадратный дюйм кабинета, постепенно превращая его в подобие комнаты, которую Ник когда то давно занимал в университетском общежитии. Бог их знает, что они надеялись отыскать – может быть, текстовый файл, начинающийся словами: «План моего похищения. Что нужно привезти в коттедж: 10 упаковок никотиновых пластырей, веревку, наручники…»– Это действительно необходимо? – спросил Ник у одного из спецов, но тот лишь взглянул на него, как на пустое место. Ник отвел Гэзел в сторонку.– Добудь мне билет на следующий рейс до Уинстон Сейлема.– Они же сказали, что тебе нельзя покидать город. Это условие твоего освобождения под залог.– Гэзел!– Ты хочешь обратить меня в сообщницу?– Ну ладно, ладно. Узнай хотя бы, когда ближайший рейс. Это бремя твоя совесть осилит? Билет я возьму сам.Он спустился лифтом на И стрит. У панели притулилось такси, водитель, ближневосточного вида мужчина в короткой черной бородке, стоя у лотка уличного торговца, уплетал пирожок с мясом. Ник помахал ему и забрался на заднее сиденье.– Аэропорт «Нэшнл». И поскорее.Последнего он мог бы и не говорить, поскольку все недавно натурализовавшиеся таксисты Вашингтона умеют ездить только на двух скоростях – опасной и смертельно опасной.
Ник глянул в заднее окно и увидел коричневатый «седан» с двумя крепко сколоченными типами в темных очках. Федералы. Перед мысленным взором его мелькнул заголовок:
НЕЙЛОР, НАРУШИВШИЙ УСЛОВИЯ ОСВОБОЖДЕНИЯ ПОД ЗАЛОГ, СНОВА СИДИТ В ТЮРЬМЕ
Водительская лицензия, прилепленная к щитку, сообщала, что водителя зовут Акмаль Ибрагим.– Мистер Ибрагим, – спросил Ник, – у вас какие нибудь неприятности с ФБР?– С чего вы взяли?– За вами следят. Вон тот коричневый «седан». В нем сидят агенты ФБР. Я видел, как они наблюдали за вами, когда вы стояли у бордюра.Акмаль нервно глянул в зеркальце заднего вида.– Я с ФБР никаких дел не имею.– Похоже, они с вами имеют.– После взрыва в Центре международной торговли ФБР считает, что все мусульмане плохие. А это неправда. У меня семья в Рестоне.– Понимаю, – сказал Ник. – Ужасно, когда людей преследуют за их религиозные убеждения. Хотел бы я знать, что им от вас нужно.– Мне беспокоиться не о чем.