Стивен Кинг. Корпорация «Бросайте курить»

Ночью он спал плохо, а  в три часа проснулся окончательно. Ему показалось, что  у  него  жар, так  ему  хотелось  закурить. Он спустился в кабинет, открыл  верхний ящик стола, как завороженный уставился на коробку с сигаретами и облизнул губы.  

Они встретились случайно в баре аэропорта Кеннеди.

— Джимми? Джимми Маккэнн?

Сколько воды  утекло после их последней  встречи на выставке в Атланте! С тех пор Джимми несколько располнел, но был в отличной форме.

— Дик Моррисон?

— Точно. Здорово выглядишь. — Они пожали руки.

—  Ты  тоже, —  сказал  Маккэнн, но  Моррисон  знал, что это

неправда. Он слишком много работал, ел и курил.

— Кого-нибудь встречаешь, Джимми?

— Нет. Лечу в Майами на совещание.

— Все еще работаешь в фирме «Крэгер и Бартон»?

— Я теперь у них вице-президент.

— Вот это да! Поздравляю! Когда тебя назначили? — Моррисон

попробовал  убедить  себя, что  желудок  у  него  схватило не от зависти.

—  В  августе. До  этого   в  моей  жизни  произошли  большие изменения. Это может тебя заинтересовать.

— Разумеется, мне очень интересно.

— Я был в поганой форме, — начал Маккэнн. — Неурядицы с женой,

отец умер от инфаркта, меня  начал мучать жуткий кашель. Как-то в мой кабинет  зашел Бобби Крэгер и  энергично, как бы по-отцовски, поговорил со мной. Помнишь эти разговоры?

—  Еще бы! —  Моррисон полтора  года проработал  у Крэгера и Бартона, а потом перешел в  агенство «Мортон». — «Или возьми себя в руки, или пошел вон».

Маккэнн рассмеялся.

— Ты  же знаешь. Доктор  мне сказал: «У  вас язва в  начальной

стадии, бросайте  курить». С тем  же успехом он  мог сказать мне:

«Бросайте дышать! «

Моррисон  с  отвращением посмотрел на свою  сигарету и погасил ее, зная, что тут же закурит новую.

— И ты бросил курить?

— Бросил. Сначала даже не думал, что смогу: курил украдкой при

первой возможности. Потом встретил парня, который рассказал мне про корпорацию на Сорок  шестой улице. Это настоящие специалисты.  Терять мне было нечего — я пошел к ним. С тех пор не курю.

— Они пичкали тебя какими-то препаратами?

— Нет. — Маккэнн достал бумажник  и начал в нем рыться. — Вот.

Помню, она  у  меня  где-то  завалялась. Он  положил  на стойку визитную карточку:

К О Р П О Р А Ц И Я

«БРОСАЙТЕ КУРИТЬ»

Остановитесь! Ваше здоровье улетучивается с дымом!

237 Ист, Сорок шестая улица.

Лечение по предварительной договоренности.

— Хочешь, оставь  себе, — сказал Маккэнн. —  Они тебя вылечат.

Даю гарантию.

— Как?

—  Не имею  права говорить   — есть  такой пункт  в контракте,

который с ними подписываешь. Во  время первой беседы они тебе все расскажут. Девяносто восемь процентов их клиентов бросают курить.

—  Ты, наверно, растолстел, как  бросил  курить? — спросил Моррисон, и  ему  показалось, что  Джимми  Маккэнн как-то сразу помрачнел.

— Даже слишком. Но я согнал лишний вес…

— Рейс двести шесть, — объявил громкоговоритель.

— Мой, — сказал Маккэнн и поднялся. — Подумай, Дик.

Он пошел  через толпу к  эскалаторам. Моррисон взял  карточку,

задумчиво изучил, спрятал в бумажник и забыл про нее.

Через месяц  карточка выпала из бумажника  Моррисона на стойку другого бара. Дела на работе шли неважно. Откровенно говоря, дела были  ни к  черту. Моррисон  еще раз  прочел адрес  на карточке — корпорация   находилась   в   двух   кварталах, стоял  солнечный прохладный октябрьский день; может, ради смеха…

Корпорация  «Бросайте  курить»  помещалась  в  новом здании, в таких домах арендная плата за кабинет, наверно, равнялась годовой зарплате  Моррисона. По  указателю  в  вестибюле  он  понял, что «Бросайте курить» занимает целый этаж, значит, деньги у них есть, причем очень большие.

Он поднялся на лифте. В элегантной приемной сидела секретарша.

— Один  мой друг дал мне  эту визитную карточку. Он  вас очень

хвалил.

Она улыбнулась и вставила анкету в пишущую машинку:

— Ваше имя и фамилия? Адрес? Женаты?

— Да.

— Дети есть?

— Один  ребенок. — Он  подумал об Элвине  и слегка нахмурился.

Его сын  был умственно отсталым  и жил в  специальном интернате в Нью-Джерси.

— Кто порекомендовал вам обратиться сюда, мистер Моррисон?

— Джеймс Маккэнн. Мы с ним вместе учились.

— Присядьте, пожалуйста. У нас сегодня много народу.

Он  сел между  женщиной в  строгом голубом  костюме и  молодым

человеком в  твидовом пиджаке, достал пачку  сигарет, увидел, что вокруг нет пепельниц и спрятал  сигареты. Если они заставят долго ждать, можно даже будет стряхнуть пепел на их шикарный коричневый ковер. Его вызвали  через пятнадцать  минут вслед  за женщиной в голубом  костюме. Коренастый  мужчина  с   такими  белоснежными волосами, что они  казались париком, любезно пожал  ему руку  и сказал:

—  Пойдемте со  мной, мистер  Моррисон. Он  повел Моррисона по коридору  мимо  закрытых  дверей, одну  из  которых открыл своим ключом. Комната обставлена  по-спартански: стол  и два  стула. В стене  за  столом, очевидно, проделано  небольшое  окошко, его закрывает короткая зеленая занавеска. На стене слева от Моррисона картина: высокий седой человек с  листком бумаги в руке. Лицо его показалось Моррисону знакомым.

—  Меня  зовут  Вик  Донатти, —  сказал  коренастый. —  Если согласитесь пройти наш курс, я буду заниматься с вами.

— Рад познакомиться. — Моррисону ужасно хотелось курить.

— Садитесь.

Донатти  положил  на  стол  заполненную  машинисткой  анкету и

достал из ящика стола новую:

— Вы действительно хотите бросить курить?

Моррисон откашлялся, положил ногу на ногу.

— Да.

— Подпишите вот эту бумагу. — Он протянул бланк Моррисону. Тот

быстро  пробежал  его  глазами: нижеподписавшийся  обязуется  не разглашать методы, и так далее.

Моррисон нацарапал свою фамилию.

—  Отлично, —  сказал  Днатти. —  Мы  тут   не  занимаемся

пропагандой, мистер Моррисон. Нас не интересует, почему вы хотите бросить курить. Мы люди деловые, никаких лекарств и препаратов не применяем. Не надо садиться на  особую диету. А деньги заплатите, когда год не будете курить. Кстати, как дела у мистера Маккэнна?  Все в порядке?

— Да.

— Прекрасно. А  сейчас… несколько  личных вопросов, мистер

Моррисон. Ответы, естественно, останутся  в тайне. Как зовут вашу жену?

— Люсинда Моррисон. Девичья фамилия Рэмзи.

— Вы ее любите?

— Да, конечно.

— Вы ссорились с ней? Какое-то время жили врозь?

— Какое  это имеет отношение  к тому, что  я собираюсь бросить

курить?

— Имеет. Отвечайте на мои вопросы.

—  Ничего  подобного  не  было. —  Хотя, подумал Моррисон, в

последнее время отношения между ними испортились.

— У вас один ребенок?

— Да. Его зовут Элвин, он в частной школе.

— В какой?

— Этого я вам не скажу, — угрюмо выдавил Моррисон.

—  Хорошо, —  любезно  согласился  Донатти  и  обезоруживающе

улыбнулся. — Завтра  на первом сеансе курса я  отвечу на все ваши вопросы. Сегодня можете курить. С  завтрешнего дня вы не выкурите ни одной сигареты. Это мы вам гарантируем.

На  следующий день, ровно в  три, Донатти  ждал его, он пожал Моррисону руку и улыбнулся хищной улыбкой.

— Рад, что вы пришли. Многие перспективные клиенты не приходят после  первого  разговора. Мне  доставит  большое  удовольствие работать с вами. У вас есть сигареты?

— Да.

— Давайте их сюда.

Пожав плечами, Моррисон отдал Донатти пачку. В ней все равно

оставалось две или три сигареты.

Донатти  положил пачку  на стол  и начал  бить по ней кулаком.  Удары  громко   отдавались  в  комнате. В  конце  концов   стук прекратился. Донатти взял то, что  осталось от пачки и выбросил в мусорную корзину.

— Вы  не представляете себе, какое я получаю  удовольствие от этого все три года, что работаю здесь.

—  В  вестибюле  здания  есть  киоск, где  можно купить любые сигареты, — мягко сказал Моррисон.

— Совершенно верно. Ваш сын, Элвин Доус Моррисон, находится в Пэтерсоновской школе  для умственно отсталых детей. Он родился с травмой мозга и никогда не станет нормальным. Ваша жена…

— Как  вы это узнали? — пролаял Мориссон. —  Какое вы имеете право…

— Мы  многое знаем о  вас, но как  я говорил, все  останется в тайне.

— Я ухожу, — с трудом сказал Моррисон и поднялся.

— Посидите еще.

Моррисон внимательно  посмотрел на Донатти —  тот был спокоен.

Казалось, что происходящее  даже  забавляет  его, и  он наблюдал подобные сцены сотни раз.

— Объясните мне, что это за курс лечения? — спросил Моррисон.

— Одну минутку. Подойдите, пожалуйста, сюда. — Донатти встал и

отодвинул  зеленую   занавеску, которую  Моррисон   заметил  еще накануне. За  прямоугольным окошком — пустая  комната. Правда, на полу кролик ел из миски хлебные шарики.

— Красивый кролик, — заметил Моррисон.

— Конечно. Понаблюдайте за ним.

Донатти нажал  кнопку — кролик  прекратил есть и  запрыгал как

сумасшедший. Когда он  касался пола, казалось, его подбрасывало еще выше, шерсть встала дыбом, глаза были дикими.

— Прекратите! Вы же убьете его током!

Донатти отпустил кнопку.

— Ну  что вы, это  очень слабый заряд. Посмотрите на кролика.

Если  бить его  током, когда  он ест, животное быстро свяжет эти ощущения: еда —  боль. Тряхнуть  его током  еще несколько  раз — кролик умрет от голода перед миской с едой.

Тут Моррисона осенило — он пошел к двери.

— Не надо, большое спасибо.

Дверь оказалась заперта.

— Присядьте, мистер Моррисон.

— Отоприте дверь, или я вызову полицию быстрее, чем вы скажете

слово «Курите! «

— Сядьте. — Это было сказано жутким ледяным тоном.

Моррисон  посмотрел  на  Донатти, заглянул  в  его  страшные

затуманенные  карие  глаза  и  подумал: «Господи, я же заперт в комнате с психом». Никогда в жизни ему так не хотелось курить.

— Я подробнее расскажу вам о курсе лечения, — сказал Донатти.

— Вы не понимаете, — возразил Моррисон с деланым спокойствием.

— Мне не нужен ваш курс.

— Нет, мистер Моррисон, это  вы не понимаете. У вас уже  нет выбора. Я не  обманул вас, когда сказал, что курс  лечения уже начался. Мне казалось, вы все поняли.

— Вы сумасшедший?

— Нет, я деловой человек. Курс лечения…

— Валяйте, —  бросил Моррисон. — Только поймите: как только я

отсюда выйду, я куплю пять пачек  сигарет и выкурю их по дороге в полицию. —  Он  внезапно  заметил, что  грызет  ноготь большого пальца.

— Как вам будет угодно. Но мне кажется, вы передумаете, когда я вам  все объясню. В первый  месяц наши  люди будут  следить за вами. Вы  заметите некоторых, но  не всех. За  вами будут следить постоянно. Если они увидят, что вы закурили, то сообщат об этом.

— И меня  привезут сюда, и посадят вместо  кролика. — Моррисон пытался говорить с сарказмом, но неожиданно ощутил дикий страх.

— Нет, — ответил Доннати. — Вместо кролика посадят вашу жену.

Моррисон тупо посмотрел на него.

Донатти улыбнулся.

— А вы будете смотреть в окошко.

По  словам  Донатти, корпорацию  «Бросайте  курить»  основал

человек, изображенный  на  картине, который чрезвычайно успешно занимался  традиционными   делами  своей  «семьи»   —  игральными автоматами, подпольной  лотереей, торговлей  наркотиками. Морт Минелли по  кличке Трехпалый был заядлым  курильщиком — выкуривал по три пачки  в день. Листок бумаги, который он  держит в руке на картине —  окончательный диагноз врача: рак легких. Морт  умер в 1970  году, передав  все  деньги  «семьи»  корпорации  «Бросайте курить».

Курс  лечения оказался  до ужаса  прост. Первое  нарушение — и Синди  привозят, как  выразился Донатти, в «крольчатник». Второе нарушение — и  там оказывается сам Моррисон. Третье  — током бьют их  обоих  вместе. Четвертое   влечет  за  собой  более  суровое наказание: в школу к Эльвину придет человек…

— Представьте  себе, — улыбаясь говорил  Донатти, — как ужасно будет мальчику. Он не поймет никаких  объяснений. До него только дойдет, что его больно бьют  из-за того, что папа плохой. Поймите меня правильно: я уверен, этого не  случится. К сорока процентам наших  клиентов мы  не  применяем  никаких дисциплинарных  мер, и только десять процентов допускают  три нарушения. Пятое нарушение — вас с женой в «крольчатник», вашего сына изобьют во второй раз, а жену в первый.

Не  понимая, что  он делает, Моррисон бросился  через стол на Донатти. Тот, хотя  и  сидел  в  ленивой, расслабленной  позе, действовал с удивительной быстротой: отодвинулся вместе со стулом назад и ударил Моррисона в живот ногами.

—  Сядьте, мистер  Моррисон, —  благожелательно сказал  он. — Поговорим как благоразумные люди.

Когда  Моррисон  отдышался, он  сел  на  стул, как  и просил Донатти.

Существует   десять  градаций   наказаний, объяснял  Донатти.  Шестая, седьмая  и восьмая провинность —  сила тока возрастает, а избиения становятся все ужаснее. Когда Моррисон закурит в девятый раз, его сыну сломают обе руки.

— А в десятый раз? — пересохшими губами спросил Моррисон.

Донатти печально покачал головой.

—  В  этом  случае  мы  сдаемся. Вы  войдете  в  два процента

клиентов, которых  нам не удалось убедить. — Донатти открыл один из ящиков стола  и достал «Кольт-45» с глушителем. — Но даже эти два процента никогда не закурят. Мы это гарантируем.

— Что с тобой? — спросила жена.

— Вроде ничего… я бросил курить.

— Когда? Пять минут назад? — засмеялась она.

— С трех часов дня.

— Прекрасно. Почему ты решил бросить курить?

— Я должен думать о тебе… и об Элвине.

Ее глаза расширились — Дик редко говорил о сыне.

—  Я очень  рада. Даже  если ты  снова закуришь, мы с Элвином благодарны тебе за заботу о нас.

— Я думаю, что больше курить не буду, —  сказал он и вспомнил глаза Донатти, — затуманенные глаза убийцы.

Ночью он спал плохо, а  в три часа проснулся окончательно. Ему показалось, что  у  него  жар, так  ему  хотелось  закурить. Он спустился в кабинет, открыл  верхний ящик стола, как завороженный уставился на коробку с сигаретами и облизнул губы.

Постоянная слежка в течение  первого месяца, сказал Донатти. В течение  последующих  двух  месяцев   за  ним  будут  следить  по восемнадцать  часов  в  сутки. Четвертый  месяц  (именно  тогда большинство  клиентов закуривают)  снова двадцать  четыре часа  в сутки. Затем до конца года по двенадцать часов в сутки. Потом? До коца его жизни слежка будет возобновляться.

ДО КОНЦА ЖИЗНИ…

— Мы можем проверять вас через каждый месяц, — сказал Донатти.

— Или через  день. Или через  два года организуем  круглосуточную недельную слежку. Вы об этом знать не будете.

Моррисон проклял себя  за то, что влез в  эту историю, проклял Донатти, а самые страшные проклятия слал Джимми Маккэнну. Подлец, ведь все знал! У Моррисона задрожали руки, так хотелось схватить за горло Джимми Маккэнна.

Моррисон  взял сигарету. Что это  за шорох  в стенном  шкафу?

Конечно, показалось. А если в той комнате окажется Синди?

Он напряженно  прислушивался, все тихо. Надо  только подойти к стенному шкафу  и распахнуть дверцу. Ему  стало очень страшно при одной мысли, что может там  оказаться. Моррисон лег в постель, но сон еще долго не приходил.

Сцены из жизни Ричарда Моррисона, октябрь — ноябрь:

.. Моррисон  встречает  в  баре  «Джек  Дэмпси»  приятеля, тот предлагает ему закурить. Моррисон крепче сжимает в руке стакан.

— Я бросил.

Приятель смеется.

— Больше недели не продержишься.

… Моррисон  ждет  утреннюю  электричку, смотрит  на молодого человека в синем костюме. Он видит его здесь почти каждое утро.  … Моррисон приезжает  к сыну, привозит ему  в подарок большой мяч, который  пищит, если на  него нажать. Слюнявый  восторженный поцелуй  Элвина почему-то  не  так  противен, как  раньше. Крепко обнимая  сына, он  понимает  то, что  Донатти и компания поняли раньше: любовь сильнее тяги к курению.

… И   вот  Моррисон   застревает  в   туннеле, в  гигантской автомобильной пробке. Темно. Рев клаксонов, вонь выхлопных газов, рычание   неподвижных   машин. Внезапно   Моррисон   открывает перчаточный ящик, видит пачку сигарет, достает одну и закуривает.  Если  что-то случится, Синди  виновата  сама, дерзко  говорит он себе. Я же ее просил выкинуть все сигареты.

Первая затяжка — он кашляет как заведенный. От второй начинают слезиться  глаза. Третья  —  у  него  кружится  голова, он готов потерять сознание; жуткая штука, думает он. И сразу без перехода: боже мой, что я делаю?

Сзади загудели клаксоны. Он гасит сигарету в пепельнице и едет домой.

— Синди, это я, — позвал он.

Никто не ответил.

Зазвонил телефон. Моррисон поспешно схватил трубку:

— Синди? Ты где?

—  Здравствуйте, мистер  Моррисон, —  раздался бодрый  деловой

голос Донатти. —  Мне кажется, нам надо обсудить  один вопрос. Вы сможете зайти к нам в пять?

— Моя жена у вас?

— Да, разумеется, — снисходительн роняет Донатти.

— Послушайте, отпустите ее, — сбивчиво бормочет Моррисон. Это

больше  не повторится. Я затянулся   всего три  раза —  это было ужасно, я не получил никакого удовольствия!

— Жаль. Значит, я могу рассчитывать, что вы придете в пять?

— Мистер  Донатти, к вам  пришел мистер Моррисон, — сказала в селектор секретарша и кивнула Моррисону.

— Проходите.

Донатти ждал его в коридоре вместе с гориллообразным человеком

в майке с надписью «Улыбайтесь» и револьвером в руке.

— Послушайте, — сказал Моррисон, — мы же можем договориться. Я заплачу вам. Я…

— Заткнись, — отрезал гориллообразный.

—  Рад  вас  видеть, —  произнес  Донатти. —  Жаль, что это

происходит  при столь  прискорбных обстоятельствах. Пройдемте со мной, будьте любезны. Сделаем  все  быстро. Будьте  спокойны, с вашей женой ничего страшного не произойдет… в этот раз.

Моррисон напрягся и приготовился броситься на Донатти.

— Не вздумайте, —  сказал тот  обеспокоенно. —  Если  вы это

сделаете, Костолом  изобьет вас рукояткой револьвера, а жену все равно тряхнут током. Какая в этом выгода? Пойдемте.

Моррисон вошел в комнату  первым. Зеленая занавеска отодвинута — за окошечком, ошеломленно озираясь, сидит на полу Синди.

— Синди, — жалобным голосом позвал Моррисон. — Они…

—  Она не  видит и  не слышит  вас, —  объяснил Донатти. — Это

зеркальное  стекло. Ладно, давайте  побыстрее  с этим закончим.

Провинность  небольшая   —  тридцать  секунд   будет  достаточно.

Костолом!

Одной рукой Костолом нажал кнопку, другой дуло револьвера упер в спину Моррисона.

В его жизни это были самые долгие тридцать секунд.

Когда все закончилось, Донатти сказал:

— Пойдемте со мной. Вам придется кое-что объяснить жене.

— Как я смогу смотреть ей в глаза? Что я ей скажу?

— Думаю, вас ожидает сюрприз.

В комнате, кроме дивана, ничего  не было. На  нем, беспомощно

всхлипывая, лежала Синди.

—  Дик, —  прошептала она. Он обнял  ее. —  В дом пришли двое мужчин. Они завязали  мне глаза, и… и… это было ужасно. Но почему?

— Из-за меня. Я должен тебе кое-что рассказать, Синди…

Он закончил рассказ, помолчал и сказал:

— Я думаю, ты меня ненавидишь.

—  Нет, Дик. Я не  испытываю к  ненависти. Благослови господь

этих людей. Они освободили тебя.

— Ты серьезно?

—  Да, —  сказала она  и поцеловала  его. —  Поедем домой. Мне

гораздо лучше. Не помню, когда мне было так хорошо.

Когда  через неделю  зазвонил телефон  и Моррисон  узнал голос Донатти, он сказал:

— Ваши люди ошиблись. Я даже в руки не брал сигарету.

—  Мы знаем. Надо обсудить  кое-что. Вы  можете зайти  завтра

вечером? Ничего  серьезного, просто  для  отчетности. Кстати, поздравляю с повышением по службе.

— Откуда вы это знаете?

— Мы ведем учет, — небрежно бросил Донатти и повесил трубку.

Когда  они  вошли  в  маленькую  комнату, Донатти обратился к

Моррисону.

— Что вы так нервничаете? Никто вас не укусит. Подойдите сюда.

Моррисон увидел обычные напольные весы.

— Послушайте, я немного потолстел, но…

— Да-да. Это происходит  с семьюдесятью тремя процентами наших

клиентов. Пожалуйста, встаньте на весы.

Моррисон весил семьдесят девять килограммов.

— Сойдите с весов. Какой у вас рост, мистер Моррисон?

— Метр семьдесят девять сантиметров.

— Посмотрим. — Донатти  достал из нагрудного кармана маленькую

карточку, закатанную  в прозрачную пластмассу. — Совсем неплохо.  Ваш  максимальный   вес  будет… (он   посмотрел  на  карточку) восемьдесят  три  килограмма. Сегодня  первое  декабря, значит, первого числа  каждого месяца жду  вас на взвешивание. Не можете прийти — ничего страшного, если, конечно, заранее позвоните.

— Что  случится, если я  буду весить больше  восьмидесяти трех килограммов?

Донатти улыбнулся:

— Кто-то  из наших людей  придет к вам  в дом и  отрежет вашей жене мизинец  на правой руке. Счастливо, мистер Моррисон, можете выйти через эту дверь.

Прошло восемь месяцев.

Моррисон снова встречает своего приятеля в баре «Джек Дэмпси».

Моррисон, как гордо говорит Синди, в своей весовой категории — он весит семьдесят  пять килограммов, три  раза в неделю  занимается спортом  и великолепно  выглядит. Приятель  выглядит ужасно, хуже некуда.

Приятель:

— Как тебе  удалось бросить курить? Я  курю даже больше своей жены. —  С  этими  словами  он  с  настоящим отвращением тушит в пепельнице сигарету и допивает виски.

Моррисон  оценивающе  смотрит  на  него, достает из бумажника маленькую белую визитную карточку и кладет ее на стойку.

— Знаешь, — говорит он, — эти люди изменили мою жизнь.

Прошел год.

Моррисон получает по почте счет:

К О Р П О Р А Ц И Я

«БРОСАЙТЕ КУРИТЬ»

237 Ист, Сорок шестая улица.

Нью-Йорк, штат Нью-йорк 10017

Курс лечения             2500 долларов

Услуги специалиста

            (Виктор Донатти)         2500 долларов

            Электроэнергия           50 центов

ВСЕГО (просим заплатить) 5000 долларов 50 центов

—  Сукины  дети! —  взрывается  он. —  Они включили в счет электричество, которым…

— Заплати, — говорит жена и целует его.

Прошло еще восемь месяцев.

Моррисон и Синди случайно встречают в театре Джимми Маккэнна с

женой. Они знакомятся. Джимми выглядит так же, как и в аэропорту, если не лучше. Моррисон никогда раньше не встречался с его женой.  Она красива, как бывают красивы обыкновенные  женщины, когда они очень и очень счастливы.

Моррисон пожимает ей руку. У нее странное рукопожатие. Только в середине  второго  действия  Моррисон  понимает, почему у жены Маккэнна на правой руке нет мизинца.