Константин Смирнов возвращался с работы, шаг его был устал и неспешен. Навстречу Константину шёл неизвестный ему мужчина, и походка того была примерно такой же. Конец рабочего дня, середина трудовой недели, начало осени или конец лета — что не столь существенно и, в принципе, одно и то же. Одно и то же время, означающее, что отпуск ещё очень далёк. А на то, что совсем ещё недавно был другой отпуск, ссылаться абсолютно неутешительно — отдохнуть-то ведь, как всегда, не удалось.
Итак, ситуация была незатейлива. В противоположных направлениях двигались два человека, неизбежно изнашивающихся при соприкосновении с жизнью. И вот, один из них, имя которого останется для нас с вами вечной загадкой, произнёс такую фразу:
— Братишка, извини. Не угостишь сигареткой?
Константин не привык отказывать кому бы то ни было в таких пустячных просьбах. Он кивнул и полез в карман за пачкой. Однако, выяснилось, что она уже пуста. Он показал стрелявшему её ничем не заполненное нутро и, посмотрев в сторону магазина, сказал, что пошёл бы купил ещё и угостил, да вот только спешит домой, устал, не хочет возвращаться и к тому же
— Это последняя пачка в моей жизни, — добавил Константин и пошёл дальше.
Просивший развёл руками, пожелал Константину удачи и, как говорится, ушёл восвояси.
А Константин весь оставшийся путь пытался понять тайные мотивы своего поведения. Дело было в том, что он не собирался завязывать с курением. Ни тогда, ни когда-либо вообще. И зачем он произнёс последнюю фразу, было практически невозможно даже предположить. Слова произнесли себя сами. Такое, по правде сказать, случается у многих. Поэтому Константин Смирнов без особого колебания отбросил мысли о произошедшем. И пренебрёг вырвавшейся репликой. И решил после ужина сбегать за куревом.
Однако уже во время чаепития мысли Константина вернулись назад, к тому моменту, когда он направлялся домой и встретил мужика, просившего закурить. Стремясь успокоиться, Константин пытался убедить себя в том, что он просто хотел отвязаться от стрелка. Что он соврал. Но при всей кажущейся лёгкости такого объяснения, это не могло его успокоить. Константин откуда-то знал, что та пачка сигарет действительно была последней в его жизни. Откуда взялась эта убеждённость?
За сигаретами в тот вечер он не пошёл. И на следующий день тоже. Он мучался, хотел курить, но был упорен. Или упрям — это уж как изволите. Вот так, по-новому, без курения и заодно без душевного спокойствия в жизни Константина Смирнова прошло четверо суток.
Как это ни казалось ему нелепо или по крайней мере странно, он ничего не мог с собой поделать — ненароком брошенная случайному прохожему фраза воспринималась не иначе как обещание или даже клятва. Ответственность за свои слова никогда не входила в число неотъемлемых качеств Константина, даже в довольно серьёзных ситуациях он мог пренебречь своими высказываниями, забыть о них. Тут же всё было иначе. Почему? — это больше всего и тревожило. А вернее, тревожил факт невозможности отыскания ответа на этот сам собой возникающий вопрос. Почему? Чёрт его знает. Константин не знал ответа и мог только досадовать на себя, беспомощно ругаться в никуда и выискивать положительные стороны сложившейся ситуации.
Да, он бросил курить. Кажется. Если это действительно так — что ж, несомненный плюс в его жизни. Но где же ожидаемое спокойствие и душевное равновесие, связанное с освобождением от дурной привычки?! Нету. Более того, Константин ясно осознавал, что в его характере и манере общения происходят изменения в сторону склочности, сварливости и неуравновешенности. Он не мог найти себе места, не мог сосредоточиться ни на каком деле, в общем, всё мировосприятие покатилось в эмоциональные низины. С какой, спрашивается, стати?! Константин не мог долго выносить такого положения вещей.
В очередной раз мучаясь от бессонницы — кстати сказать, нового ощущения в своей жизни — он вылез из кровати и, некоторое время пометавшись по комнате, как недавно пойманный зоологами лев по клетке, вышел на улицу. Путь его лежал прямиком к круглосуточному магазину.
Первым делом он, конечно же, устремился к отделу с алкогольными и табачными изделиями. Словно лунатика Константина бросало от одного края витрины к другому. Наплевать на то, что я ему сказал. Да кто он такой? Я не знаю его. А даже если б и знал. Всё равно наплевать. На то, что я сказал и вообще на то, что я говорю. Люди много чего говорят, и дела их в большинстве случаев расходятся со словами. Однако мир пока не перевернулся. Так почему же он должен перевернуться от моих поступков?! Конечно, не должен. Поэтому — хе-хе — ничего страшного. Ничего страшного. Константин начал вглядываться в сигаретный ассортимент и выбирать марку. «Gitanes»? «Winston»? Или, может быть, «Virginia slims»? Что же я хочу?, — блуждая взглядом по разноцветным пачкам думал он и понимал, что не хочет ничего. Даже нет, не так — хотеть-то хотел (да, я безумно хочу курить), но не мог. Не мог переступить через идиотский, нелепый, возникший буквально из ничего психологический барьер. Раздражаясь от сознания своего абсолютного бессилия перед… — вот именно, перед чёрт знает чем! собственно говоря, ни перед чем! — Константин подошёл к кассе и, сжав зубы, нахмурившись, попросил выбить чек на упаковку жевательной резинки. Пожую, успокоюсь. Абстрагируюсь от желания курить. Это должно помочь, это поможет. Зажав в кулаке пачку, он вышел на улицу и запихал жвачку в рот. Много. Сразу. После чего принялся ожесточённо работать челюстями. В какой-то момент ему показалось, что нервы успокоились, испарина прошла, а сердце снова заработало в нормальном режиме. Ну вот, — сказал он себе, — Всё в порядке. Хм! Вкусно. Да и вообще, по-моему, я зря морочил себе голову всей этой ерундой. У меня естественные ломки бросающего курить курильщика со стажем. Вот и всё. Но не более того. Да! Константин вернулся домой и, набив рот остатками жевательной резинки, улёгся в постель.
Первым осмысленным поступком Константина на следующее утро, когда он проснулся поздно — опоздав на работу — но, несмотря на это, чувствуя себя разбитым и уставшим, было приобретение в ближайшем ларьке пачки сигарет. Распечатана она была поспешно и неаккуратно, константиновы руки неестественно сильно дрожали, напоминая имитацию страха плохим актёром в дрянном фильме ужасов. Прежде чем сорвать скрывающий за собой сигареты кусочек фольги, Константин ненадолго задержался, переводя дух. Он запыхался так, как будто бежал стометровку (не исключено, что он действительно, сам того не замечая, нёсся до ларька). Итак, он извлёк из стройного сигаретного ряда одну штуку и вставил в свой рот. Но, испытывая всевозможные психологические, физиологические и прочие мучения, прикурить так и не смог. А смог сделать иное — выбросить все двадцать сигарет в урну. После чего неожиданно для самого себя Константин купил бутылку светлого пива и, с жадностью выпив её, поехал на работу.
После этого случая стало намного легче. Курение напоминало о себе эпизодически, но подчас напоминания эти были довольно настойчивы. Периоды абсолютного спокойствия и ощущения полного избавления от никотиновой зависимости чередовались у Константина с приступами острой потребности хотя бы в паре затяжек. А отношение к эпизоду с прохожим изменилось. Появилось сложное и странное чувство благодарности. Константин не мог точно сказать, был ли он благодарен мужчине, себе самому или стечению обстоятельств. Но — так или иначе — он был рад тому, что всё получилось так, как, собственно говоря, получилось.
Когда бросаешь курить, сначала считаешь часы. Затем дни. И сознание того, что ты не курил уже трое суток помогает тебе и наполняет уверенностью в собственных силах. После начинается недельный отсчёт. Поднимать на смех человека, который с гордостью говорит о том, что держится уже неделю, крайне не рекомендуется. И вообще неправильно — это действительно много. На данном этапе. Это действительно важно. Очень важно для того, кто решил бороться даже с этой самой, пожалуй, безвредной из всех вредных привычкой. Попробуйте сами, в конце концов. И затем почувствуйте, насколько вам станет проще, когда вы будете сознавать, что не курили уже несколько месяцев. Когда счёт пойдёт на года, о нём можно будет вообще забыть. Как, например, это сделал Константин.
Итак, подводя итог борьбы человека и человеческой привычки, можно с гордостью за людской род сказать, что человек победил. И слава Богу. Друзья и знакомые искренне радовались за Константина. Особенно курящие друзья и знакомые. А он уверял их в том, что бросить очень просто, и что он с нетерпением ждёт подобного шага от них самих.
Константин Смирнов бросил курить. Это был факт. Это даже есть факт. И, более того, будет. Многие скажут: «Ну и что же это вы нам преподносите, любезный друг писатель? Это же просто чепуха какая-то — некто, видите ли, курить бросил. Ничего особенного. Наплели какой-то сомнительной нелепицы, которая никому не нужна. Видимо, изначально высчитывали построчный гонорар, хотели побольше получить и понагнали воды в рассказ. Честно признайтесь, дружище, никто ругать вас не станет. Это никому не нужно. Вся суть рассказа умещается в одной фразе — курил, да и перестал. Помучался, конечно, чуток, да и перестал. И сделал это сам, а всякие там случайные прохожие ни при чём». Возможно, так оно и есть.
Но могу сказать вам точно — не будь той случайно слетевшей с языка фразы, Константин курил бы и по сей день.