Кристофер Бакли. Здесь курят — Cтраница 13

Страница 13 из 45

Ник заскочил в универмаг «Троувер» и купил дешевые солнечные очки. Очки позволили ему пройти остаток Коннектикут и добраться до Род Айленд авеню, не услышав больше ни одного пожелания скорой кончины.Ощущение безопасности вернулось к нему лишь у Берта. Берт подошел и обнял его и вообще ужасно суетился; подходили и официанты, жали руку, уверяли, что он отлично выглядит. В последние дни он часто слышал: «Отлично выглядишь, Ник», несмотря на то, что потерял десять фунтов и кожа у него приобрела серый, рыбий какой то оттенок. Берт сказал, что едят они сегодня за счет заведения, и сам отвел Ника к привычному столу у поддельного камина, по кирпичам которого уютно скользили язычки поливинилового пламени. Бобби Джей и Полли уже поджидали его. Оба встали, здороваясь, что совсем доконало Ника. Если издавна заведенный порядок когда нибудь доставлял ему удовольствие, так именно здесь, а до сих пор ни один из членов «Отряда ТС» не вставал, приветствуя другого. Среди торговцев смертью царило равенство. Полли так даже обняла и поцеловала его. Ну на что это похоже? Ник уже устал от всеобщей участливости.– Я в порядке, – сказал Ник, – ничего сверхъестественного со мной не произошло.– Отлично выглядишь, – сказал Бобби Джей.– Да, верно, – сказала Полли. – Просто здорово.Ник смерил обоих взглядом.– Вы что, работу сменили? Пишете тексты для поздравительных открыток? Выгляжу я дерьмово.Бобби Джей и Полли переглянулись. Полли тронула Ника за локоть.– Мы просто рады, что ты вернулся.– Ну так и радуйтесь, а кудахтать надо мной не надо.– Извини, – отдергивая руку, сказала Полли. – Не знала, что ты нынче не в настроении.– БР только что передал мне пожелание Капитана, чтобы я всучил взятку умирающему от рака Перекати Поле, дабы тот нас больше не поносил. Я вынужден соглашаться на каждое вшивое интервью. Завтра вечером я выступаю у Лэрри Кинга – и он и ФБР намерены использовать меня в качестве приманки для этого маньяка, Питера Лорри, – а только что какая то баба на улице прошипела мне в спину, что похитили меня за дело. Так какого, к дьяволу, настроения ты от меня ожидаешь?– Да, городок у нас непростой, – сказал Бобби Джей.– Это ты мне рассказываешь? Ну ка, вычисли моих телохранителей.– Которых?– А, не можешь? Вон та, в джинсах, и вторая, у которой сумка размером со спальник. Обе работали раньше в Секретной службе. Знаешь, что у нее в сумке? Обрез. Очень надеюсь, что эта сволочь попробует сцапать меня еще раз. Вы представляете, какую драную двойную дыру проделывает в человеке заряженный картечью обрез?– Я, – сказал Бобби Джей, – представляю.– Эта парочка хотя бы пытается слиться с толпой. Не то что прежние – в одинаковых костюмах и с проводами в ушах. «Внимание, все! Мы телохранители! Будьте добры, нападите на нашего подопечного!» Толку от них было как от козла молока.– Мне казалось, ты сам пытался от них оторваться, – сказала Полли.– Полли, – произнес Ник снисходительным тоном, подразумевающим, что вопросы безопасности – не женского ума дело, – хорошие телохранители не позволяют отрываться от себя людям, которых они, предположительно, охраняют.Он вздохнул:– Господи, вы только посмотрите, до чего я докатился! До телохранительниц.– Судя по тому, как идут дела, – сказала Полли, – скоро они всем нам понадобятся. Ты заметил, какой шум подняла в этот уик энд пресса вокруг пьяного зачатия?– А что, очень трогательно получилось, – вставил Бобби Джей.– Тебе не кажется, что «Сан» попросту опозорилась, отведя этим людям столько места? Я переговорила с Дином Джарделом из «Скотча и бурбона», а это две трети продажи спиртного в Вашингтоне, так он сказал, что на следующий месяц «Вашингтон сан» никакой рекламы от них не получит.– Эх, – вздохнул Бобби Джей, – вот был бы у нас рычаг вроде этого… Да только оружие они рекламировать не желают. Даром что купить его в Вашингтоне проще простого.– Послушать их, так мы подстрекаем беременных женщин пить горькую. Такую развели политическую корректность, что мне захотелось…– Ну ну?– Я даже удивилась, что нынче утром никто не похитил меня по дороге на работу.Ник слушал Полли, вспоминал встреченную на улице женщину, и в нем крепло подозрение, что у него того и гляди отнимут честно заслуженные им никотиновые нашивки за отвагу.– Полли, – наконец сказал он, – вряд ли у тех, кто работает в индустрии спиртных напитков, есть резон бояться похищения.Наступило натянутое молчание. «Спиртные напитки» прозвучали в его устах как «слабительная микстура» или «кошачий корм». Полли неторопливо закурила, затянулась и выпустила краем рта длинную струю дыма – подчеркнуто невозмутимо; глаза ее не отрывались от глаз Ника, нога постукивала по полу.– Так мы теперь уже не такие нечестивцы, как ты?– Постой, – сказал Ник, – я не имел в виду ни тебя, ни Бобби, просто табак, сравнительно со спиртным и оружием, ненавидят куда сильнее.– Да ну? – отозвалась Полли. – Это ново.– Ладно тебе, – сказал Ник. – Я каждый день сравниваю наши цифры с вашими. Курево уносит четыреста семьдесят пять тысяч жизней в год, это тысяча триста в день…– Минутку минутку, – сказала Полли. – Ты же сам кричишь на всех углах, что четыреста семьдесят пять тысяч – это дерь…– Хорошо, пусть будет четыреста тридцать пять. Двенадцать сотен в день. Сколько людей ежегодно мрет от спиртного? От силы сто тысяч. Двести семьдесят с чем то в день. Не будем мелочиться, возьмем двести семьдесят. Скорее всего, примерно столько же гибнет, поскользнувшись в ванной комнате на куске мыла. Так что я не понимаю, с чего бы террористам озлобляться настолько, чтобы похищать кого бы то ни было из работающих в алкогольной индустрии.Бобби Джей сказал:– Слушаю я, как ты считаешь потери в живой силе, – ну вылитый Макнамара. Поостыньте, детки.Ник повернулся к нему:– Сколько людей каждый год погибает в США от огнестрельного оружия?– Тридцать тысяч, – сказал Бобби Джей, – это если брать чохом.– Восемьдесят человек в день, – фыркнул Ник, – меньше, чем на дорогах.– На самом то деле гораздо меньше, – мирно ответил Бобби Джей. – Пятьдесят пять процентов этой цифры дают самоубийства, еще процентов восемь убийства с целью самозащиты, так что на нас приходится чистыми одиннадцать тысяч сто.– Тридцать человек в день, – сказал Ник. – Вообще говорить не о чем. Никакие террористы в вашу сторону, и не посмотрят.– Видел бы ты угрозы, которые я время от времени получаю по почте, – вспыхнула Полли. Ник не помнил ее такой сердитой со дня, когда ей пришлось разговаривать на телевидении с родителями детей, пострадавших в разбитом пьяным водителем школьном автобусе.– Угрозы? Время от времени? – Ник саркастически усмехнулся. – Да вся моя почта состоит из одних угроз. Я теперь и бандеролей то не распечатываю. Просто напросто исхожу из того, что внутри бомба. Всю мою почту отправляют прямехонько в лаборатории ФБР. И там мужики в свинцовых костюмах вспарывают ее струей перегретого пара. Так что насчет почты ты со мной состязаться даже и не пытайся.– Может, снимем боксерские перчатки и закажем что нибудь? – сказал Бобби Джей. – Я есть хочу.– Верно, – стиснув зубы, выдавил Ник.«Ждешь от них какого никакого сочувствия… стоп, стоп, Полли и была полна сочувствия, пока я не вылез с поздравительными открытками». Снова во рту этот поганый вкус, точно окурок держишь под языком. Врачи говорят, что никотин будет выводиться из организма еще месяца три. Еда больше не доставляет ему удовольствия, а специи так и вовсе отдают «Драно». Ник заставил себя сказать:– Я вовсе не утверждал, будто я нечестивее вас.– Пустяки, – лаконично отозвалась Полли.Чтобы не смотреть друг на друга, Полли и Ник уставились в меню. Разговор пришлось вести Бобби Джею – собственно, это был монолог. Бобби сокрушался по поводу близящейся годовщины покушения на президента Финистера. Каждая из них сопровождалась оргией, как выразился Бобби, писем в газеты с призывами запретить продажу ручного оружия: все почему то забывали, что Финистера застрелили из охотничьей винтовки с оптическим прицелом.– Что же, у нас теперь и охотничьи ружья отнимут?